«Мы с Присциллой не расстаёмся ни на секунду», – писала она. – «Она мой ангел-хранитель».
Недавно мне пришло письмо от Дженни, той женщины с ласковым голосом, которая двадцать лет прожила в больнице. Она писала, что до сих пор приходит в восторг от вида белья, которое сушится во дворе или от звука дождевых капель, разбивающихся о подоконник.
Ещё был Эдвард с Тинкербелл. Интересно, как они поживали? Я часто думала об Эдварде. Вообще-то я даже собиралась ему позвонить и назначить встречу.
Кассир в магазине посчитал, что мы с Тикетом выглядели очень забавно. Многие люди считали нас забавными. Может быть, мне стоило брать с них деньги за развлечение?
– А пин-код банковской карты он тоже за вас вводит? – широко улыбался кассир.
– Да, – ответила я, только чтобы посмотреть на его перекошенное лицо.
Покинув магазин, мы с Тикетом подошли к газетчику. Он стоял между входом в супермаркет и цветочной палаткой. Я отдала ему всю мелочь, которая у меня была, и взяла журнал.
– Храни вас Господь, – сказал он, гладя Тикета по голове. Он был единственным человеком, кто не обращал внимания на надпись «Не отвлекайте меня. Я работаю» на попоне моего четвероногого друга.
Я была в отличном настроении и рассказала газетчику о работе.
– Это потрясающе! Надеюсь, ты на славу отпразднуешь это событие с друзьями.
Но я ответила, что собираюсь приготовить ужин на двоих: для себя и для Чарли, чтобы поблагодарить его за поддержку. Я сразу пожалела о сказанном, потому что, возможно, сегодня газетчику нечем будет накормить детей. Но я с облегчением вздохнула, когда он улыбнулся и сказал:
– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
– Нет, нет! Мы просто друзья!
Газетчик внимательно осмотрел меня с головы до ног, потирая подбородок.
– Спрошу-ка тебя вот о чём. Он был первым, кому ты рассказала о работе?
– Да, но…
– Ох, девочка, ты влюбилась! Да, я помню это чувство, – вздохнул он и напел первые строки из песни “What a Wonderful World”[19] Луи Армстронга.
– Чарли, я должна тебе кое-что сказать.
– Я тоже должен тебе кое-что сказать.
– Ты первый.
– Ты первая, – сказал он одновременно со мной, и мы рассмеялись.
Мы смотрели друг на друга через стол. Перед нами стояли тарелки с едой, к которой за всё время ужина мы почти не притронулись.
– Понимаешь, дело в том, – начала я.
– Кажется, я знаю, что ты хочешь сказать.
– Я испытываю к тебе определенные чувства.
– Кас, ни слова больше. – Он взял меня за руку. – У меня то же самое.
– Правда?
– Да. – Чарли пересел ко мне поближе. Он прикоснулся к моим волосам и убрал прядку за ухо. – Я влюбился в тебя с первого взгляда.
Я приблизилась к нему, прикоснувшись пальцем к его губам.
Чарли поцеловал меня. Сначала нежно, но вскоре этот поцелуй стал страстным, и потом…
Я почувствовала, как Тикет толкнул мою руку и услышала мелодию звонка на телефоне. Пес прервал мой сладкий сон. Я открыла глаза и увидела перед собой мой мобильник, на экране которого мигал номер Чарли.
– Я еду домой, – бодро сказал он. – Скоро буду.
Было восемь часов. Я бросила взгляд на стол: салфетки, ножи, дорогие бокалы для вина. Он вот-вот должен был вернуться с работы. Зажечь свечи? Я прикусила губу. Не будет ли это слишком? Хотя, почему бы и нет! Пока вино охлаждалось в холодильнике до нужной температуры, я решила всё-таки налить себе бокальчик для храбрости.
Я включила расслабляющую музыку. Мне оставалось поджарить стейки, когда Чарли придёт домой. Он любил мясо с кровью. Как раз, когда я в очередной раз смотрела на часы, послышался щелчок замка входной двери и знакомый голос окликнул меня.
– За тебя! – произнёс Чарли, поднимая бокал шампанского. – Поздравляю!
За ужином мы рассказали друг другу, как прошёл день. Я поведала ему, что большую часть понедельника я провела, обзванивая друзей. Чарли признал, что по сравнению с моим днём его день прошёл тускло и неинтересно.
После обильной трапезы мы развалились на диване. Чарли улыбнулся, заметив на журнальном столике купленный мной журнал.
– Эх, Кас, ты не умеешь говорить «нет», – сказал он.
– Я знаю. Ничего не могу с собой поделать.
Я снова прокрутила в голове сказанные газетчиком слова. «Девочка, ты влюбилась!»
– Покажешь мне письмо? – попросил меня Чарли.
– Хочешь его прочитать?
Он утвердительно кивнул.
– Ты должна поставить его в рамку. И повесить в ванной комнате.
Я рассмеялась.
– Оно в спальне. Подожди, сейчас я его принесу.
– Жду.
Покидая комнату, я твёрдо решила, что сегодня же расскажу ему о своих чувствах. Я была счастлива: у меня была работа и замечательный Чарли. Взяв письмо со своего рабочего стола, я вернулась в гостиную. Когда Чарли не торопясь читал его, я наблюдала за каждым изменением в его лице.
– Ух ты, Кас, это очень трогательное письмо. И всё, что здесь написано, правда. – Он поднял на меня глаза. – Ты очень смелая. Ты не сидела дома и не погрязла в жалости к себе. Ты двигаешься вперёд.
– Ну, у меня не было выбора, – негромко возразила я.
– Неправда. Выбор есть всегда. «Несмотря на то, что вы нервничали», – зачитал Чарли отрывок из письма, – «невозможно было не заметить вашу уверенность в себе и желание помогать другим». – Он отложил письмо в сторону. – Кас, я горжусь тобой. Ты молодец!
Отвечая ему, я почувствовала тёплое сияние в своей груди:
– У меня бы ничего не получилось без твоей помощи.
– Всё бы у тебя получилось. – Он взял меня за руку.
– Чарли…
– Да?
Смелее, Кас! Скажи ему.
– Чарли, – повторила я. Зазвонил домофон.
– О, чёрт! – пробормотал он, вскакивая с дивана и выбегая из комнаты. – Это Либби.
Либби? Что еще за Либби?
Либби оказалась стройной молодой женщиной в серой мини-юбке и облегающем кремовом джемпере. У неё были густые блестящие волосы с идеально ровным пробором посередине.
– Приятно познакомиться, – сказала она, пожимая мне руку. Она бросила взгляд на пустую бутылку из-под шампанского. – О, ты, видимо, получила работу. Поздравляю!
Мне хотелось сказать: «Ну да. А ты вообще кто такая?» Но вместо этого я кивнула и сказала:
– Спасибо.
Тикет подскочил к ней, чтобы поздороваться.
– Привет, очаровашка! Ты у нас, – она наклонилась, чтобы определить его пол, – такой хороший пёсик!
Чарли открыл холодильник и спросил её, чего бы она хотела выпить.
– Белого вина, милый. Так значит… – Она обернулась ко мне, глядя на меня сверху вниз. – Ты та самая соседка, с которой меня обещал познакомить Чарли! Ха-ха, шутка! – добавила она, увидев на моём лице ужас. – Он ничего тебе не сказал? Я позвонила ему узнать, какие у него планы на вечер, и он рассказал мне о тебе. Так мило, что ты решила приготовить для него ужин.
– Вот твоё вино, – сказал Чарли, передавая ей полный бокал.
– Спасибо, милый. Можно я быстренько воспользуюсь вашим туалетом?
– Конечно. По коридору направо.
Когда она вышла из комнаты, Чарли повернулся ко мне.
– Извини. Я собирался сказать тебе, что она придёт в гости, – шёпотом объяснился он. – Но всё никак случая не представлялось. Налить тебе вина?
– Я не знала… я не знала, что ты с кем-то встречаешься, – сказала я как можно непринуждённее, всеми силами стараясь скрыть разочарование.
– Мы только начали встречаться.
Снова зазвонил домофон. Чарли сказал, что это должен быть Рич, который тоже хотел зайти. Рич был школьным другом Чарли. Он работал в киноиндустрии и часто уезжал в зарубежные командировки, поэтому я до сих пор не была с ним знакома.
– Он только что вернулся из Штатов, – пояснил Чарли, впуская его в подъезд.
Мы вчетвером сидели за кухонным столом, и Рич доедал остатки ужина. Я в двух словах описала им свою новообретённую работу, к которой я должна была приступить через десять дней. Рич рассказал о своей поездке в Вашингтон и Ванкувер. Он снимал документальный фильм о Второй мировой войне и брал интервью у нескольких ветеранов.
– То, что они сделали… невероятно. По сравнению с их историями наши жизни кажутся пустыми, – сказал Рич.
Либби работала на Лестер-сквер в компании, которая занималась наймом людей для работы в сфере мультимедиа.
– Мы ищем работников для Би-би-си, специалистов рекламных роликов, выставок и тому подобного.
Оказалось, Чарли делал сайт для их компании и познакомился там с Либби пару недель назад. Либби пояснила, что самое главное в её работе – это «попасть в десятку», другими словами, удачно устроить человека на работу.
